Договоры подобного рода составлялись всегда при сдаче театра в антрепризу, при этом в них мог оговариваться ряд других моментов. Например, Омский губполитпросвет при сдаче в аренду Летнего театра в 1922 году И.А. Комиссаржевскому и Малого театра осенью 1922 года Я.С. Гэльскому требовал от антрепренеров уплаты залоговой суммы в 300 млн руб.36
Если характеризовать деятельность антреприз, невольно возникает вопрос об их доходности, тем более что театр, как уже было отмечено, классифицировался государством как заведение предпринимательского типа. Согласно архивным материалам, из барнаульских антрепренеров лишь М.К. Вулконский закончил сезон с прибылью в 400 ООО руб.37, все последующие оказывались в убытке. Причин того несколько. Помимо арендной платы, это - высокий процент отчислений в фонд помощи голодающим, обязательный налог в пользу Красного креста, необходимость предоставления определенного количества бесплатных билетов красноармейцам и рабочим (выше отмечалось право губполитпросвета распоряжаться театральными билетами). Огромный дефицит происходил ввиду высоких коммунальных платежей. В результате зимние сезоны заканчивались с большим дефицитом, чем летние. Иногда долги увеличивались из-за недостатка административного опыта у управляющих театрами. Так, при А.Н. Ванине налоговое управление наложило штраф за несданный налог на публичные зрелища38. (Налог был введен Декретом ВЦИК и Совнаркома от 22 июня 1922 года и взимался со стоимости билета). Наконец, отмечая причины убыточности антреприз, следует помнить о финансовой нестабильности, высокой инфляции в стране в начале 1920-х гг. Именно эту причину указывает в объяснительной записке, поданной заведующему Алтайским губоно в сентябре 1923 года, Градский. Для большей убедительности процитируем текст записки. «Двадцать восьмого апреля сего года по просьбе Завгубполитпросве-том Губисполкомом было дано для организации летнего сезона 25 червонцев, которые как ни старался уплатить, не удавалось, т.к. каждый месяц не хватало на выплату жалования служащим театра. В настоящее время меня хотят обвинить в том, что я не желаю платить деньги. Я бы с удовольствием заплатил, если
60
хоть что-нибудь было, т.к. дело принесло убытки вследствие того что выплата жалования производилась согласно договору товарным и золотым рублем, который поднимался с неимоверной быстротой. Цены же на билеты увеличивать пропорционально скачку рубля было невозможно. Я лично немного своих денег вложил в дело и не имел возможности получить их и кроме того за два месяца не получал жалования и в настоящее время не имею ни одного рубля и буквально не на что жить», -писал Градский .
В поисках денежных средств антрепренеры прибегали к самым различным способам. Н.П. Градский сдавал летний сад цирковым артистам, а Л.Н. Баской приглашал работать на сцене театра опереточных артистов и Украинскую труппу, в то время как актеры его антрепризы работали на сцене Делового клуба. Такие мероприятия, хотя и не приносили прибыль, все же помогали закончить сезон. Иногда на приглашение в театр других трупп антрепренеров подталкивала специфика производственной работы театров в тот период: необходимость огромного количества премьер за сезон при недостатке времени на их подготовку.
Вот каким образом рисовалась ситуация в объяснении Н.П. Градского, в ответ на акт ревизионной комиссии от 15-28 сентября 1923 г. о приеме Гостеатра: «...комиссия находит, что гастролеры, как, например, труппа лилипутов, Григорас не дали доходности театру. Мне очень жаль, что комиссия слишком мало знакома об условиях работы последнего сезона. Первое, почему я чувствую себя правым в этом деле то, что мне необходимо было сдать уже по одному тому, что спектакли шли слишком слабо за неимением времени для репетиций и подготовки ролей, т.к. при нашем составе труппы невозможно было ставить спектакли 6 раз в неделю. А этим я выиграл много времени для подготовки репертуара»40.
С убытком работали не только барнаульские, но и другие западносибирские антрепризы. 'Пример того - приходно-расходная смета Омского Малого театра при антрепренере Я.С. Гальском (осень 1922 года).
61
Расход.
Аренда театра и имущества — 25 %, госналог — 4 У4%, авторские — 3%. Освещение, отопление, афиши, разрешение, прокат костюмов, прокат библиотеки, расходы мелкие, расходы непредвиденные, расходы чрезвычайные, декорации - около 25 %.
Итого 57 Шо.
Остается для уплаты всех тружеников — 42 'А%.
Следует всем труженикам по октябрьским ставкам около 1 900 ООО руб., переработок - 300 ООО руб. Итого 2 200 ООО руб.
Приход.
С 1 по 27 ноября около 3 ООО ООО руб.
Расход 57 %% - 1 732 ООО руб. Остается для тружеников - 1 267 500руб.
Следует всем труженикам за 26 дней около 1 800 ООО руб., уплачено - 1 267 500 руб. Недополучено жалования — 532 500 руб. (около 30 %)"'.
По барнаульским антрепризам подробных смет не сохранилось, однако архивные документы содержат следующую информацию по долгам антрепризы А.Н. Ванина: электростанции -1271 руб. золотом, налоговому управлению - 16 021 руб. денежными знаками 1923 года, коммунальному отделу за аренду земельного участка летнего сада - 358 руб. золотом42.
Ввиду убыточности антрепренерских трупп возникает вопрос об отношении властных структур к антрепризе. В целом, государство смотрело на эту форму организации театрального дела, как на временное явление. Не случайно в Омске и Томске губполитпросвета не стали сдавать центральные театры в аренду, а организовали труппы губполитпросвета. Вследствие того, что антреприза являлась частным предприятием, большую роль государственные органы отводили проверке ее работы. По небольшому числу сохранившихся документов можно уловить, какого рода нарушения государственные органы находили в деятельности антрепренеров. Н.П. Градскому были предъявлены следующие обвинения: позднее заключение коллективного договора с актерами и техническим персоналом, незасвидетельст
62
вование договора в нотариате, широкое материальное обеспечение художественного персонала, выплаты техническому персоналу за работу, которую не следует оплачивать. При этом ревизионная комиссия, обследуя театр, не приняла во внимание ряд весьма важных обстоятельств, при которых работала антреприза. Так, позднее заключение коллективного договора было следствием тяжелого финансового положения антрепризы. Ставки оплаты труда, предъявленные союзом Рабис, оказались выше ставок некоторых актеров труппы и технического персонала, что привело к невозможности реально выплачивать должную зарплату и, следовательно, заключить договор, гарантирующий эту зарплату. Что касается высоких денежных выплат работникам, то, как выяснилось позднее, ревизионная комиссия не учла сверхурочной работы артистов и рабочих43.
Вместе с тем часто местные органы власти в значительной степени поддерживали управляющих театров. Например, в Омске экспертная комиссия губернского отдела народного образования, определявшая процент налога со зрелищных предприятий, на одном из своих заседаний в октябре 1922 года рассматривала заявление арендатора Малого театра Я.С. Гальского об установлении процентного отчисления за каждую пьесу репертуара. (Поскольку труппа Гальского являлась опереточной, все ее спектакли должны были облагаться налогом в 50%). В результате из 48 пьес репертуара театра 39 были отнесены к жанру оперы, что, соответственно, понизило налог с 50% до 5%, хотя на самом деле репертуар Малого театра почти не содержал
44
опер .
Иного характера была помощь Алтайского губполитпросвета Барнаульскому Гостеатру. Поскольку в антрепризу сдавался единственный театр губернского центра, барнаульские антрепренеры получали определенную сумму на усиление оборотного капитала. В частности, А.Н. Ванин получил сумму в размере 500 ООО руб. денежными знаками 1922 года45. Алтайский губполитпросвет всегда производил ремонт зимнего и летнего театральных помещений. Наконец, несмотря на многочисленные ревизии театра, Алтайский губисполком в конечном счете признавал, что дефицит театра не является следствием бесхозяйствен
63
ного ведения дела антрепренером, поэтому долги бывшего управляющего театром перекладывались на губполитпросвет46. Таким образом, помощь губполитпросвета и в то же время его контроль за деятельностью антрепренеров свидетельствуют, с одной стороны, о сходстве антреприз периода нэпа с дореволюционными антрепризами, а с другой - с театрами, содержавшимися на средства губполитпросветов.
В июле 1923 года вышел циркуляр Главполитпросвета «О контроле над частными художественными предприятиями», разъясняющий губернским и областным политпросветам основные моменты сдачи театров в аренду. В циркуляре обращалось внимание на то, что работа частных художественных предприятий должна протекать под контролем Наркомпроса и его местных органов. Отмечалось, что в договорах между частными лицами и местными политпросветами должны, регламентироваться не только моменты коммерческих взаимоотношений, но и вопросы художественной работы47. Однако указанный циркуляр не сыграл какой-либо определяющей роли во взаимоотношениях западносибирских губполитпросветов с антрепренерами, поскольку права и обязанности обеих сторон четко оговаривались в договорах еще до выхода названного циркуляра. Кроме того, зимой 1923/24 гг. в Западной Сибири работала лишь одна антреприза - это антреприза Л.Н. Баского в Барнаульском Гостеатре. С лета 1924 года Алтайский губполитпросвет прекратил сдачу театра частным лицам.
В завершение анализа условий работы антреприз следует отметить, что все западносибирские антрепренеры являлись актерами. Омский антрепренер И.А. Комиссаржевский играл в сезоне 1921/22 гг. во Втором Советском театре, Я.С. Гальский был до сдачи Малого театра в аренду актером этого же театра. Артистами были все барнаульские антрепренеры, самым ярким и талантливым из которых был Л.Н. Баской, имевший известность во всей Западной Сибири. Даже те антрепренеры, которые владели административным опытом, в частности, В.В. Васин, работавший до организации антрепризы администратором Второго Советского театра в Омске, и М.К. Вулконский, заведовавший Барнаульской агиттруппой, - играли на сцене. Думается, что
64
данное обстоятельство было вызвано, с одной стороны, традициями дореволюционных антреприз. (До революции, как правило, труппа набиралась актером, желавшим себя попробовать в роли режиссера и администратора). С другой стороны, государство не рисковало допустить в театральное искусство людей, далеких от него, понимая, что такой шаг может привести к упадку театральной культуры.
Помимо антрепризы в годы нэпа получили распространение актерские товарищества. Из периодических изданий 1920-х гг., освещающих театральную жизнь, можно установить, что актерские товарищества представляли собой артели, поровну делившие прибыль, а также товарищества на марках. Установить, насколько распространены были товарищества в Сибири, весьма трудно из-за недостатка документальных материалов. Автору не удалось найти сведений о размере паев, внесенных артистами, и доходах последних. Однако несмотря на ограниченные документальные сведения, некоторые умозаключения все же можно сделать. Так, в печати подобные товарищества иногда называли антрепризами. Газета «Красное знамя» в начале 1923 года отмечала, что на сцене Томского Большого театра (Гостеатра) антрепренерствует «Коллектив правительственных учреждений»48. При этом под антрепренерством понималась всего-навсего работа на арендованной сцене. В случае неуплаты арендной платы губполитпросвет запрещал таким труппам выступать на сцене. По этой причине Томский губполитпросвет в мае 1922 года предложил коменданту театра музыкальной комедии не впускать в помещение театра как отдельных актеров, так и всю труппу союза Всеиспрос49.
Товарищество актеров работало в Барнауле в Театре-саду «Молодняк» летом 1923 года. Эта была Труппа драматических артистов, режиссером в которой был С. Чаргонин. Однако с августа 1923 года в местной газете перестали встречаться сведения об этом коллективе.
Случалось, что антрепризы, потерпевшие убытки, преобразовывались в товарищества. Такая ситуация произошла в Омском Малом театре при антрепренере Гальском. Дирекция театра, понеся по предприятию убыток, не заплатив рабочим,
65
служащим и артистам театра около 1 100 ООО руб. денежными знаками 1922 года, вынуждена была передать дело коллективу, который начал работать на товарищеских началах50.
Однако несмотря на возрождение в начале 1920-х гг. антреприз и товариществ, в Сибири в рассматриваемый период самой распространенной формой организации театральных предприятий все же являлось предприятие местного отдела народного образования, или отдела местного хозяйства, действующее на принципах хозрасчета. Такими театрами были Гостеатр (в разное время - Большой Народный театр, Первый Советский театр) в Омске, Гостеатр в Томске, Сибгостеатр в Новониколаевске, а также Гостеатр в Барнауле после прекращения работы антреприз. Местные государственные органы, руководившие работой этих театров, планировали сметы на предстоящие сезоны. Во всех театрах имелся постоянный административно-технический штат. Его численность обычно составляла от одного до нескольких десятков человек в зависимости от статуса театра и от сезона. Как правило, летом артистические труппы работали в летном здании, располагавшемся в городском саду. В связи с работой сада число сотрудников в летнем сезоне увеличивалось. Штатными были должности заведующего театром, бухгалтера, суфлера, костюмера, рабочих сцены, уборщиц. Что касается артистической труппы, то ее комплектованием занимался отдел народного образования через московский Посредрабис (посредническое бюро профсоюза работников искусств) или ПХАО (подотдел художественно-агентурных операций). Несмотря на то, что театры были государственными предприятиями, труппа набиралась на сезон подобно тому, как обстояла ситуация с антрепризой. Между тем, в отличие от упоминаемых ранее товариществ труппы, набранные отделами народного образования, не платили за аренду театра.
Иногда труппа, набранная политпросветом или управлением театрами, отработав положенное время, продолжала работу в театре, но уже на товарищеских началах. Так произошло в Томске в конце сезона 1923/24 гг. с труппой под управлением М.К. Вулконского5'.
66
Безусловно, государству стоило огромных усилий формировать артистические труппы за счет своих средств. В Омске накануне сезона 1923/24 гг. художественный комбинат заявил, что ввиду отсутствия средств Гостеатр решено сдать частной антрепризе или трудовому коллективу. Однако несмотря на все принятые меры, найти антрепренеров не удалось, и театр оказался перед угрозой закрытия на весь сезон. В качестве выхода из сложившейся ситуации предполагалось открыть в здании театра кино. Лишь только в сентябре после настойчивых просьб художественного комбината губисполком выдал кратковременную ссуду в размере 2000 руб. на формирование труппы. Поскольку сборы труппы были низкими, с декабря всем актерам было предложено перейти на работу на коллективных началах. Арендная плата за помещение составила для коллектива 40% со сбора52. Положение, когда актеры получали процент от сбора, а не гарантированную зарплату, характерно также для трупп, работавших в Барнауле, Бийске. Помимо актеров, на коллективных началах могли работать билетеры и гардеробщики. Остальной персонал театра работал на гарантированной зарплате. Процентные отчисления за аренду театра не были неизменными. Так, на сезон 1924/25 гг. мыслились отчисления коллектива Омскому управлению театрами в размере 50%, что было на 10% выше, чем в предыдущем сезоне53.
Указанную форму организации театрального производства можно посчитать промежуточной между товариществами, организуемыми самими актерами, и театрами, содержащими актерскую труппу на гарантии. Перевод актеров на гарантированную оплату труда начался в Сибири с осени 1926 года. Первоначально труппа могла частично переводиться на гарантию. Так складывалось положение в Барнауле в 1926/27 гг., когда оркестр и технический персонал был на полной гарантии, а актеры - на гарантии в 75%54.
Характеризуя деятельность театров, нельзя не затронуть такой вопрос, как укомплектование административного штата. Но проанализировать эту проблему оказалось сложно ввиду недостатка архивных материалов. Лишь по поводу Сибгостеатра имеются сведения, что и первый управляющий Ю.М. Юровец
67
кий, и последующий директор театра М.В. Крамер были в то же время дирижерами. Можно сделать предположения, что с середины 1920-х гг. в большинстве случаев кандидатура на должность директора театра выдвигалась союзом Рабис. В частности, сведения такого рода имеются по Барнаульскому Гостеатру55.
Возвращаясь к анализу деятельности театров в условиях хозрасчета, следует охарактеризовать работу самого крупного театра региона: Сибгостеатра. Как уже отмечалось, переехав в Новониколаевск, опера стала работать в Рабочем Дворце. Для руководства оперой губоно назначило управляющего театром. Как отделение Рабочего Дворца, опера должна была действовать на началах самоокупаемости, причем на организационный период были испрошены финансовые средства у губисполкома56. На формирование труппы, декорации и костюмы учреждались ассигнования в размере 9 ООО руб., на хозяйственные расходы -13 931 руб. Вся расходная сумма исчислялась в 65 731 руб.57
По окончании первого сезона работы театра в Новониколаевске ввиду недостатка финансовых средств произошли организационные сокращения: административно-технический штат был уменьшен на 34 человека, художественный - на 14 человек58. Однако несмотря на это, Сибгосопера оставалась самым большим сибирским театром.
В августе 1924 года Сибревком утвердил и зарегистрировал устав Сибгостеатра59. В распоряжение Сибгостеатра поступило имущество Новониколаевского Рабочего Дворца. Таким образом, Сибгостеатр, являясь формально новым театром, фактически был преемником Сибгосоперы. Работа Сибгостеатра, как и прежде, производилась на началах хозрасчета. Для управления театром Сибоно назначало сроком на год правление из трех лиц. В правление входили представители Сибревкома, Сибоно, губисполкома. Председателем правления становился представитель от Сибревкома60. С 1926 года председателем правления назначался представитель от краевого отдела народного образования. Правление было обязано представлять краткие ежемесячные отчеты по театру в Сибоно. Последний утверждал смету театра. В обязанности правления входили такие административные вопросы, как устройство кассы, дело
68
производство, прием и увольнение артистов, покупка и продажа имущества, наем помещения, страхование имущества театра, открытие сценических постановок, студий, мастерских. Организация сценических постановок, открытие студий, мастерских, а также приобретение и аренда строений могли происходить лишь с ведома Сибоно61.
Таким образом, в отличие от других западносибирских театров, Сибгостеатром руководил большой административный аппарат. Причину этого можно увидеть в отсутствии в Новониколаевске специальной структуры в местном государственном аппарате для управления театрами, подобного театроуправлени-ям, действовавшим в других городах. Не случайно в правление Сибгостеатра входили представители краевых и губернских органов власти.
Интересно, что Сибгостеатр оказался единственным из сибирских театров, заслуживших внимание со стороны Наркомпроса. Свидетельство того - сохранившиеся письма А.В. Луначарского (прил. 1). В них нарком просвещения ходатайствовал о помощи Сибгостеатру в подборе штата, комплектовании имущества.
Сибгостеатр имел постоянную финансовую поддержку со стороны руководивших им местных государственных органов. В августе 1924 года (накануне третьего сезона работы) Новониколаевский губисполком не только списал старые долги театра по местным сборам, налогам и всем видам коммунальных услуг, но и выразил согласие на полное освобождение оперы от местных налогов и сборов, а также на безвозмездное предоставление всех видов коммунальных услуг на предстоящий сезон62. Накануне того же сезона театр получил дотацию в сумме 49 100 руб. Из этой суммы от Сибревкома было получено 40 500 руб., от гу-бисполкома - 2 295 руб., от Сибоно - 3 810 руб.63 Таким образом, основная сумма финансовых поступлений исходила от высшего сибирского государственного органа, поднявшего ранее вопрос о показательном театре. Сибгостеатр получал дотации и в дальнейшем. Согласно архивным документам, в сезоне 1926/27 гг. театр получил 90 299 руб., с 1 апреля 1927 по 1 октября 1928 года - 140 500 руб.64 Часть дотации выдавалась пе
69
ред началом сезона на специальные цели. Накануне сезона 1926/27 гг. крайисполкомом была отпущена Сибгостеатру дотация в сумме 76 700 руб., из них на погашение старых долгов -10 ООО руб., на ремонт театра - 15 ООО руб., остальная сумма -на организационные и подготовительные мероприятия по новому зимнему хезону65. Также со стороны исполкома продолжалось бесплатное предоставление театру ряда коммунальных услуг: электроэнергии, воды, телефона. Что касалось заработной платы актеров, социального страхования, различных хозяйственных расходов, то эти статьи покрывались собственными доходами театра66. Таким образом, реализация идеи создания показательного театра краевого уровня требовала от сибирских властей огромных финансовых затрат.
В этой связи важно сравнить условия работы Сибгостеатра и других западносибирских театров. Финансовые сметы театров при отделах народного образования, представленные в местных архивах, датируются не ранее 1926 года. Кроме того, сохранилась сводка о финансовом состоянии всех театров Сибирского края67. Согласно последнему документу, в сезоне 1926/27 гг. Барнаульский Гортеатр получил пособия из городского бюджета в сумме 6 ООО руб., окружного бюджета - 2 500 руб., от отдела народного образования за счет прибыли от кино - 8 000 руб., Бийский Гортеатр получил дотацию из городского бюджета в 40 876 руб. 45 коп. Томский Гортеатр получил безвозвратную ссуду в сумме 19 500 руб. Кроме того, коммунальный отдел произвел для театроуправления ремонтные работы на 21 271 руб. 19 коп. На 1927/28 гг. Томскому Гортеатру было выделено из резервного фонда городского бюджета 44 000 руб., из раздела художественного отдела городского бюджета - 20 000 руб., из окружного резервного фонда - 8 000 руб. Омский Гортеатр в сезоне 1926/27 гг., согласно официальной сводке, финансировался за счет своих доходов и никаких дотаций не получал. При этом театр был должен кино и цирку сумму в размере 9 160 руб. 39 коп., а смета театра была составлена с дефицитом в сумме 10 105 руб. Однако нельзя сказать, что государственные органы не оказывали Омскому Гортеатру материальную помощь. Согласно материалам II Омской окружной конференции работни
70
ков искусств, на ремонт здания театра накануне сезона 1926/27 гг. было потрачено около 40 ООО руб.68 Таким образом, все западносибирские театры в большей или меньшей степени финансировались государством. Это могла быть заимообразная или безвозмездная ссуда, дотация на ремонт или на организацию художественной работы.
По каким причинам театры не могли существовать на полном хозрасчете и почему возникали долги театров? Частично этот вопрос затрагивался, когда анализировалась деятельность антреприз. Уже было сказано, что наряду с объективными факторами: отчисления в различные фонды, высокие коммунальные платежи, неустойчивая финансовая ситуация в стране - имелись и субъективные: не всегда умелое хозяйствование антрепренеров. Однако в случае работы театров при отделах народного образования антрепренеров уже не было, а дефицит театров имелся. И главная причина этого дефицита состояла в том, что театр изначально является убыточным предприятием. Не случайно при планировании бюджета местные государственные структуры заранее закладывала в сметы дефицит театров. Анализ смет показывает статьи доходов и расходов театров. В различных театрах ситуация была примерно одинаковой. Основная часть денег шла на зарплату служащим театра, следующей статьей расходов было социальное страхование, а затем коммунальные платежи.
Причины убыточности театров анализировались как администрацией театров, так местными органами, руководившими театрами. Пример того - «Докладная записка о балансе Сибго-стеатра в сезоне 1923/24 гг.», приведенная ниже.
Докладная записка о балансе Сибгостеатра в сезоне 1923/24 гг.
Непродуманное заключение договоров с солистами: очень высокие ставками актеров и невыгодная норма числа месячных выступлений для Рабочего Дворца. Вследствие последнего обстоятельства дополнительная работа оплачивалась по двойному тарифу.
Обязательство театра предоставить актерам бесплатные коммунальные услуги в местах проживания.
71
Обязательство театра предоставить каждому актеру бенефис с выплатой премии (около 35% валового сбора спектакля).
Неудачный договор с оркестром, хором и техническим персоналом, по которому утверждался ряд бенефисов с передачей целиком валового сбора от спектакля.
Тактика союза Рабис, поощряющая переработки артистов.
Неудачный подбор солистов: малорепертуарных, без достаточного стажа, вследствие чего имело место медленное движение репертуара.
Недостаточная квалифицированность оркестра и хора, вследствие чего длительная подготовительная работа.
Слишком раннее, за месяц до начала репетиций, зачисление на службу персонала, ввиду чего возникла необходимость выплачивать зарплату.
Необходимость содержания за счет оперы городской библиотеки.
Предоставление ряда никем не оплаченных спектаклей.
Отсутствие в театре собственной нотной библиотеки, вследствие чего выплаты Омскому губоно за пользование нотным материалом.
Очень высокий тариф по социальному страхованию.
Отсутствие оборотных средств, ввиду чего невозможность сделать массовую заготовку угля, дров, текстиля, декоративных материалов и пр.
Высокие тарифы на электроэнергию
Обязательство (по договорам) отправлять труппу по окончании сезона по местам.
Закрытие театра на дни январского траура.
Бесплатное предоставление театра под заседания, весь расход по которым ложился на бюджет оперы.
Дорогая по сравнению с другими городами Сибири реклама.
Необходимость уплаты местного 5% налога с валового сбора.
72
Позднее открытие сезона, совпавшее с периодом осенней непогоды, во время которой шли старые постановки, мало привлекающие публику.69
Как и в Новониколаевске (Новосибирске), в других западносибирских городах администрация театров при анализе финансового положения в первую очередь отмечала невыгодные договоры между отделом народного образования и актерскими труппами. Процент выплат артистам по договору исчислялся часто из условий полностью заполненного зала. В действительности загрузка театра могла быть незначительной. Так, при выступлениях Украинской труппы в Барнауле осенью 1925 года средняя загрузка театров составляла 30%, самый большой сбор со спектакля - 436 руб., самый малый - 45 руб. 56 коп. В результате сумма убытка Украинской труппы за четыре месяца составила 3 297 руб. 57 коп., а гастролировавшей вслед за ней самар-
70
ской труппы - 11 483 руб. 47 коп. за два месяца и десять дней .
Весьма актуальной на протяжении всего периода нэпа была уже озвученная ранее проблема высоких коммунальных платежей. Согласно анализу экономического положения театров, проводимому рабоче-крестьянской инспекцией в сезонах 1923/24, лета 1924 и первой половине 1924/25 гг. в наиболее крупных центрах страны, хозяйственные расходы были на втором месте в общем списке расходов и составляли 22,5% для драматических театров и 19,3% для оперных. Для сравнения отметим, что по тому же обследованию, зарплата составляла 56,4% расходов для драматических и 57,5% для оперных театров, а третья статья расходов - постановочные расходы - составляла около 3,5%71.
Большие расходы на хозяйственные нужды определялись отсутствием у театров оборотных средств, а также статусом театральных предприятий, т.е. обычно театры оплачивали коммунальные услуги по ставкам заведений предпринимательского типа. Так, при определении тарифов на воду и электроэнергию в Томске в 1927/28 гг. театры и кино попали в одну категорию с кооперативными и торговыми предприятиями. Это определило расценки коммунальных услуг: 1 руб. за воду и 60 коп. за элек
73
троэнергию, в то время как самый низкий тариф составлял 25 коп. за воду и 20 коп. за электроэнергию72.
Отдельного рассмотрения требует такое явление, как пропуск зрителей в театр без билета. (Речь идет о безбилетниках, а не о бесплатном посещении театра льготными категориями граждан). В местных архивах сохранились документы, освещающие эту ситуацию. В качестве примера приведем один из них. Заявление коллектива гардеробщиков и билетеров Омского Гостеатра о бесплатных посетителях
3/IX-23 г. В Художественный Комбинат от
коллектива гардеробщиков и билетеров заявление.
Настоящим коллектив доводит до вашего сведения, что ежедневно Администрация Гостеатра пропускает десяток бесплатной публики, которые еще даром ходят в театр, а также они не желают раздеться за плату и раздеваются в конторе театра бесплатно, мы считаем неправильным тем, что в конторе театра только должна раздеваться администрация, а не знакомые администрации, для чего имеются специальные вешалки. Также Заведующий] театром дает записки, чтобы публику мы не раздевали73.
Вопрос о безбилетном пропуске на спектакли неоднократно поднимался местными государственными органами. На заседании президиума Томского горсовета в марте 1928 года было даже вынесено постановление, согласно которому предусматривалось взыскание по отношению к контролерам вплоть до увольнения за обнаружение в зале безбилетных зрителей74. Между тем ввиду высоких цен на спектакли в зрительных залах всегда продолжал находиться определенный процент лиц, не покупавших билетов.
В то время как разворачивалась «борьба» с бесплатным посещением спектаклей, существовали административные должности, пользующиеся правом получения бесплатных бронированных мест. К ним относились работники губисполкома, губкома РКП(б) и РКСМ, губернского отдела народного образо
74
вания, губернского профсовета, начальник губернской милиции, театральный врач, брандмейстер и другие. В общей сложности бронировалось от 30 до 40 мест. Также сохранялась необходимость предоставления определенного процента бесплатных билетов для красноармейцев, рабочих, учащихся. Например, Сибгосопера в сезоне 1923/24 гг. провела 10 бесплатных спектаклей и концертов. Кроме того, на каждый спектакль отпускалось 30 бесплатных билетов комсомольцам, слушателям партшколы и учащимся трудовой школы. Общее число льготных и бесплатных посещений театра в том сезоне составило 30%75. Подобным образом складывалась ситуация и в других городах. Вместе с тем ни администрация театров, ни местные власти не называли данное явление в качестве причины убыточности театральных предприятий. Причина этого очевидна. Поднять вопрос о бесплатном посещении спектаклей означало не согласиться с идеей культурной революции, провозглашаемой советской властью.
Одной из наиболее болезненных проблем накануне каждого сезона был вопрос о старых долгах, не уплаченных театрам какими-либо лицами или учреждениями. Часть долгов такого рода возникала из-за неумелого хозяйствования и неумелого ведения делопроизводства. Так, в сезоне 1925/26 гг. в Барнаульском Гортеатре из суммы 7 193 руб. безнадежным долгом было признано 4 143 руб. Некоторая часть денег числилась за артистами, ранее работавшими в театре. Минимальная сумма актерского долга составила 10 руб., максимальная - 75 руб. Как сообщалось в ревизионном акте рабоче-крестьянской инспекции, местонахождение таких должников было неизвестно. Крупная сумма долга числилась за умершим заведующим театром -771 руб. Кроме того, было возбуждено уголовное дело против одного из заведующих театром на сумму 532 руб. и против заведующего костюмерной за недостачу костюмов на 502 руб.76 (Хотя трудно определить, насколько эти лица в действительности были виновны, все же можно заключить, что театр потерпел финансовые убытки).
С другой стороны, театры сами иногда оказывались в положении потерпевшего из-за неуплаты арендной платы за поль
75
зование их помещениями. Зачастую должниками театров были государственные и партийные органы: губисполком, губком и горрайком ВКП(б), арендовавшие сцену для проведения каких-либо мероприятий. Данное явление также приводило к дефициту театров.
Местные государственные органы периодически погашали задолженности театров перед их кредиторами. Что касается Сибгостеатра, то в 1925-1927 гг. его долги частично погашались за счет дотаций крайисполкома. В некоторой мере дирекции театра удавалось достичь соглашения о списании долгов при условии частичной их оплаты. Накануне сезона 1926/27 гт. старые долги были уменьшены на 34 642 руб., или на 74%, от первоначальной суммы долга. Однако проблема заключалась в том, что с началом нового сезона задолженность вновь начинала увеличиваться. Так, уже через месяц после начада сезона 1926/27 гг. Сибгостеатр имел долги перед Сибкрайиздатом, Сибоно, кассой страхования, газетой «Советская Сибирь», а также за коммунальные услуги и ремонт в общей сложности на сумму 13 683
руб.77
Финансовое положение театров во многом ухудшилось по причине введенного в июне 1922 года на территории России налога с публичных зрелищ и увеселений. Как отмечалось в декрете ВЦИК и СНК, налог вводился «для увеличения доходов от местных налогов и сборов, предназначенных для покрытия расходов по удовлетворению потребностей, относимых на местные средства»78. Специфика налога заключалась в том, что он взимался с посетителей зрелищ и уплачивался одновременно с входной платой. В результате произошло повышение стоимости билетов. Однако несмотря на то, что налог платил посетитель, театры оставались в проигрыше, поскольку увеличение цены на билеты ограничивало приток зрителей на спектакли.
При введении налога СНК учитывал зрительское восприятие различных театральных жанров. Все зрелища были разделены на шесть категорий, в соответствии с которыми устанавливался размер налога (от 5% до 100%). Ряд мероприятий не подлежал налогообложению. Среди таковых были зрелища, устраиваемые в школах, казармах, больницах, приютах и тюрьмах; от
76
дельные зрелища, имеющие агитационно-пропагандистское, политико-просветительное и художественно-показательное значение отдельные зрелища, устраиваемые самодеятельными художественно-просветительными организациями и имеющие опытно-показательный или отчетный характер; закрытые вечера, устраиваемые фабрично-заводскими организациями и профессиональными союзами для своих членов. Таким образом, профессиональные театры могли освобождаться от уплаты налога в том случае, если бы местные власти классифицировали их спектакли как зрелища, имеющие художественно-показательное значение. Другим спорным пунктом в «Декрете о введении налога» было уточнение о комической опере. В результате ряд произведений, хоть и с натяжкой, можно было отнести к двум категориям: комической опере и оперетте. Оба этих момента могли использоваться как для снижения, так и наоборот, для повышения налогов.
Для отнесения местных художественных публичных зрелищ к соответствующей категории и для освобождения в отдельных случаях от налогов при отделах народного образования учреждались постоянные экспертные комиссии. В их состав входили представители от политпросвета, от административного отделения при отделе народного образования и местного отдела Всерабиса. Местным экспертным комиссиям предоставлялось право пересмотра установленных налоговых норм в зависимости от художественного уровня и уменьшения сборов79.
Как же стала складываться ситуация в Сибири? Менее чем через год после выхода постановления о налогах, в апреле 1923 года, в губернские отделы народного образования был разослан циркуляр Наркомпроса. В нем отмечалось, что на местах имеются нарушения при взимании налога, в частности, превышение максимальных ставок, указанных в декрете, механическое определение максимальных ставок безотносительно к финансовым возможностям того или иного предприятия, введение противозаконных и замаскированных налогов. В связи с этим Нарком-прос вменял в обязанность всем отделам народного образования принимать самое активное участие в классификации художественных предприятий, в установлении налоговых ставок для
77
них . Об этой же проблеме говорилось в письме, направленном сибирским губисполкомам председателем Сибревкома и заведующим Сибоно: «на местах Сибири обычно проводится принцип максимального обложения публичных зрелищ и увеселений... независимо от идейного содержания устраиваемых зрелищ и их художественно-просветительного значения для местной жизни. Такой принцип, отвечая интересам местного бюджета, ведет в то же время к тому, что зрелища чисто увеселительного характера развиваются за счет идейных и художественных, не могущих выдерживать бремени налогов»81. Поэтому губисполкомам предлагалось проводить максимальное обложение лишь в отношении зрелищ, имеющих чисто увеселительный характер, и понижать налоги для зрелищ идейного и художественного значения, а также зрелищ благотворительных, согласовывая при этом свои постановления с представлениями местных
82
экспертных комиссии .
Недостаточная определенность государственных органов в вопросе налогообложения привела к противоречиям между коммунальными отделами и экспертными комиссиями. Коммунальные отделы видели в налоге со зрелищ возможность поправить положение в местном бюджете. В то же время экспертные комиссии учитывали необходимость осторожного отношения к взиманию налога, понимая, как тяжело он сказывается на существовании театров. В связи с этим заслуживает внимания положение, сложившееся в Омске. О налогообложении экспертной комиссией спектаклей антрепризы Я.С. Гальского уже говорилось ранее. Заведующий Омской экспертной комиссией в заявлении в губоно отмечал, что «налог на зрелище - это нож в руках хирурга, требующий умелого и осторожного с ним обращения»83. В связи с этим Омская экспертная комиссия облагала практически все театральные зрелища в минимальном размере. Показательно, что даже на спектакли Украинской труппы налог на весь летний сезон 1923 года был определен в размере 3%. Это мотивировалось тем, что труппа работала на коллективных началах и выплачивала губполитпросвету в качестве аренды 40% с валового сбора. Та же экспертная комиссия освободила от налога спектакли гастролировавшей Сибгосоперы, принимая во
78
внимание малое количество оперных постановок, недолгий срок пребывания театра в Омске (1 месяц), а также указав на художественно-показательное значение театра84.
Разумеется, что подобные действия экспертной комиссии не могли устраивать коммунальный отдел. Еще осенью 1922 года на заседании Омского губернского коммунального отдела рассматривался доклад заведующего налоговым отделением, в котором отмечалось, что экспертная комиссия незаконно освободила от уплаты налога постановки местного Гостеатра, без достаточных оснований уменьшила сумму налога на спектакли-кабаре артистов театра, на ряд зрелищ Малого театра85. В результате было вынесено постановление о признании постановлений экспертной комиссии недействительными. Тем не менее, несмотря на вынесенное решение, экспертная комиссия продолжала в дальнейшем понижать налоги. Интересно, что в местных архивах автор не обнаружил сведений о подобной работе других западносибирских экспертных комиссий. Вполне возможно, что в данном случае вновь проявлялись театральные традиции Омска.
Инициатива по снижению налогов принадлежала не только экспертным комиссиям. Часто сами актерские труппы обращались в экспертную комиссию о снижении налогов. Так, правлением Труппы комической оперы, работавшей на коллективных началах в Малом театре в Омске в 1922/23 гг. (бывшая антреприза Я.С. Гальского), в заявлении отмечалось, что повышение налогов приведет к краху предприятия, в результате безработными останутся 75 человек. В связи с этим правление труппы просило понизить ставки налогов оперетты на 5%86. Сохранилось большое количество заявлений в экспертные комиссии по снижению налогов на спектакли и концерты в других западносибирских городах: Томске, Барнауле. Как правило, эти заявления не удовлетворялись.
Помимо налога, введенного Наркомпросом, в некоторых местах взимался дополнительный налог с валового сбора зрелищных предприятий. В Новосибирске и Омске он составлял 5%. В Томске такой налог был введен губисполкомом в сентябре 1921 года и составлял 10% со спектаклей, 15% с концертов.
79
Что касается Барнаула и Бийска, то каких-либо сведений по этому поводу не удалось обнаружить. Также театры должны были делать отчисления в фонд Красного креста и платить авторский гонорар. Последний составлял 1% с валового сбора. Единственным театром, освобожденным от уплаты гонорара, был Сибгостетр87.
Анализируя деятельность театров, работавших на основе хозрасчета, необходимо указать источники их дохода, тем более что прибыль планировалась дирекцией театра наряду с расходами. Основными статьями дохода были сбор со спектаклей, аренда буфета и вешалки, предоставление костюмов на прокат, доходы от гастролеров. Составленные администрацией театра сметы утверждалась отделами народного образования. При этом последние могли вносить свои поправки или предложения. Пример того - проект сметы доходов Сибгостеатра на зимний сезон 1926/27 гг. из «Заключения Ревизионной комиссии о финансовом состоянии Сибгостеатра» (табл. 1).
Ввиду того, что несмотря на источники дохода, театр все же оказывался убыточным предприятием, в ряде городов периодически возникал план поправить финансовое положение театральных учреждений за счет открытия в них кино. Такая идея высказывалась в марте 1927 года правлением Сибгостеатра. Однако данное предложение не всеми было принято с оптимизмом. Как отмечал председатель ревизионной комиссии Сибгостеатра, «сомневаюсь, чтобы при наличии достаточного количества кино в городе можно было рассчитывать на особую доходность этой статьи при временном ее характере» . Более того, ревизионной комиссией были просчитаны возможные убытки от работы кино вследствие повреждения специального оборудования театра89.
Проблема поиска средств для функционирования театров была актуальной и для других городов. Для решения этой задачи в Томске в сезоне 1925/26 гг. театроуправлению был передан в эксплуатацию клуб для покрытия убытков по театру. В результате по смете была сбалансирована прибыль в 1 420 руб. вместо убытка в 42 814 руб.90 В Омске рассматривалась возможность открытия в помещении театра кинематографа. Однако как и в Новосибирске, от реализации этой идеи отдел народного образования отказался. Несмотря на попытки выхода из эконо
80
мического кризиса, финансовое положение западносибирских театров в 1925-1927 гг. оставалось критическим, что иллюстрируют следующие цифры. В Томске в 1924/25 гг. опереточный коллектив имел сборы от 30 руб. до 600 руб.91 В Омском Горте-атре в октябре-ноябре 1926 года ежедневный валовой сбор со спектакля выражался в 200-261 руб., в то же время ежедневные расходы в среднем составляли 521 руб.92
Часто государственные органы необдуманно подходили к проблемам театров. В ноябре 1926 года, на объединенном заседании правления, ревизионной комиссии и художественного совета Сибгостеатра, ставился вопрос о сокращении художественного штата театра93. Невозможность проведения этого мероприятия объяснил в письме председателю правления директор театра М.В. Крамер, заметив, что ввиду климатических условий артисты серьезно болеют. Поэтому в случае сокращения труппы была велика вероятность замены или даже срыва спектаклей94.
Таблица 1
Доходная смета Сибгостеатра на 1926/27 гг.
из «Заключения Ревизионной комиссии о финансовом состоянии Сибгостеатра»
95
Предмет дохода По проекту (в рублях)
Сибоно Дирекции Сибгостеатра Ревизионной комиссии
Выручка билетной кассы 93 750 83 750 83 750
Аренда буфета и вешалки 5 000 750 1 050
Доход от реклам, либретто, сдачи на прокат костюмов 5 000 1 063 1 063
Доход от концертов и от сдачи помещений в свободные дни 3 000 250 3 000
Удержания за дни болезни персонала с переводом на страхкассу 3 300 - -
Доход от гастролеров 4 500 _ _
Вешалка - 5 375 5 375
Доход от радиостанции _ 2 000
Эксплуатация зимнего театра в летнее время - - 2 000
Эксплуатация летнего театра и сада «Альгамбра» - - 2 745
81
Вопрос о сокращении числа театральных работников поднимался и в других городах региона. Между тем такое сокращение не касалось художественного штата. Так, в Омске в декабре 1926 года политпросветом было предложено провести сокращения среди билетеров и гардеробщиков. В отношении художественного персонала предполагалось лишь снизить оклады, предложив взамен бенефисы96.
Самое критическое положение в сфере театральной культуры в западносибирском регионе сложилось в Барнауле. В этом городе весной 1927 года отдел народного образования ввиду большого дефицита театра поставил вопрос о закрытии последнего. В качестве выхода из ситуации мыслилась передача театра в ведение профсоюзов с целью использования здания под рабочий клуб. Это решение не поддержали Сибирский союз Рабис и Сибоно97. Поэтому в итоге театр в Барнауле был оставлен.
Помимо сокращения штата театральных работников предлагались и другие варианты сведения дефицита театров к минимуму. К примеру, в Барнауле в январе 1927 года на заседании правления союза Рабис была высказана идея сформировать труппу из актеров-любителей и безработных, а не дорогостоящих профессионалов98.
В целом, согласно архивным документам и материалам периодики, из всех сибирских театров только в Омском Гостеатре сезоны 1927/28 и 1928/29 гг. были закончены по смете без дефицита.
В результате поиска снижения затрат на организацию театрального дела возникла идея «комбинированных сезонов». Впервые мысль о «комбинированных сезонах» была высказана еще летом 1923 года Ю.М. Юровецким на заседании коллегии Новониколаевского губоно. Предложение заключалось в обмене артистическими труппами между Новониколаевском и Иркутском. Таким образом, на протяжении сезона оба города имели
99
бы и оперный, и драматический театры .
Первую попытку «комбинированных сезонов» можно увидеть в договоре Барнаула и Томска с Самарской драматической труппой. Этот коллектив работал на сцене Барнаульского Гор
82
театра во второй половине зимнего сезона 1925/26 гг., а на сцене Томского Гортеатра во второй половине следующего зимнего сезона. В свою очередь оперная труппа, работавшая на сцене Томского театра, переехала в Самару.
Объединение, или, как его называли в тот период времени, трестирование сибирских театров, началось в сезоне 1926/27 гг. Еще в июле 1926 года дирекцией Сибгостеатра был подписан договор с Омским окроно об обмене артистическими труппами между городами. Однако ввиду недостаточной проработки финансовой стороны дела переброска трупп не состоялась100. В январе 1927 года директор Сибгостеатра в докладной записке на имя заведующего Сибполитпросветом отмечал, что формирование новой труппы специально для Новосибирска на два месяца является убыточным по причине отдаленности города от центрального театрального рынка, а также ввиду незначительной емкости театра. Для меньших финансовых затрат предлагалось объединить несколько ближайших сибирских городов101.
К концу сезона 1926/27 гг. вопрос об объединении городов был поднят в очередной раз. Весной 1927 года театральные работники отмечали, что в большинстве городов Сибири из-за неумелого подбора трупп и несогласованности городов зимний сезон проведен с большим дефицитом. Томский горсовет предлагал создать объединение, в которое вошли бы новосибирский, томский и еще один театр: омский или иркутский. Однако Иркутский горсовет посчитал объединение громоздким, предложив соединить только Томск и Иркутск и держать драму и оперетту. Лишь после дополнительных переговоров произошло объединение Томска, Новосибирска и Иркутска. В результате в Москву для набора труппы были командированы директор Сибгостеатра М.В. Крамер и заведующий художественной частью Томского управления театрами М.К. Вулконский. Согласно планам на предстоящий сезон, набиралось две труппы: оперная и драматическая Думается, неслучайно успешное объединение городов произошло при активном участии Томска. Ведущую роль в этом сыграла деятельность М.К. Вулконского, возглавлявшего театральное дело в Томске на протяжении нескольких лет.
83
Если характеризовать деятельность антреприз, невольно возникает вопрос об их доходности, тем более что театр, как уже было отмечено, классифицировался государством как заведение предпринимательского типа. Согласно архивным материалам, из барнаульских антрепренеров лишь М.К. Вулконский закончил сезон с прибылью в 400 ООО руб.37, все последующие оказывались в убытке. Причин того несколько. Помимо арендной платы, это - высокий процент отчислений в фонд помощи голодающим, обязательный налог в пользу Красного креста, необходимость предоставления определенного количества бесплатных билетов красноармейцам и рабочим (выше отмечалось право губполитпросвета распоряжаться театральными билетами). Огромный дефицит происходил ввиду высоких коммунальных платежей. В результате зимние сезоны заканчивались с большим дефицитом, чем летние. Иногда долги увеличивались из-за недостатка административного опыта у управляющих театрами. Так, при А.Н. Ванине налоговое управление наложило штраф за несданный налог на публичные зрелища38. (Налог был введен Декретом ВЦИК и Совнаркома от 22 июня 1922 года и взимался со стоимости билета). Наконец, отмечая причины убыточности антреприз, следует помнить о финансовой нестабильности, высокой инфляции в стране в начале 1920-х гг. Именно эту причину указывает в объяснительной записке, поданной заведующему Алтайским губоно в сентябре 1923 года, Градский. Для большей убедительности процитируем текст записки. «Двадцать восьмого апреля сего года по просьбе Завгубполитпросве-том Губисполкомом было дано для организации летнего сезона 25 червонцев, которые как ни старался уплатить, не удавалось, т.к. каждый месяц не хватало на выплату жалования служащим театра. В настоящее время меня хотят обвинить в том, что я не желаю платить деньги. Я бы с удовольствием заплатил, если
60
хоть что-нибудь было, т.к. дело принесло убытки вследствие того что выплата жалования производилась согласно договору товарным и золотым рублем, который поднимался с неимоверной быстротой. Цены же на билеты увеличивать пропорционально скачку рубля было невозможно. Я лично немного своих денег вложил в дело и не имел возможности получить их и кроме того за два месяца не получал жалования и в настоящее время не имею ни одного рубля и буквально не на что жить», -писал Градский .
В поисках денежных средств антрепренеры прибегали к самым различным способам. Н.П. Градский сдавал летний сад цирковым артистам, а Л.Н. Баской приглашал работать на сцене театра опереточных артистов и Украинскую труппу, в то время как актеры его антрепризы работали на сцене Делового клуба. Такие мероприятия, хотя и не приносили прибыль, все же помогали закончить сезон. Иногда на приглашение в театр других трупп антрепренеров подталкивала специфика производственной работы театров в тот период: необходимость огромного количества премьер за сезон при недостатке времени на их подготовку.
Вот каким образом рисовалась ситуация в объяснении Н.П. Градского, в ответ на акт ревизионной комиссии от 15-28 сентября 1923 г. о приеме Гостеатра: «...комиссия находит, что гастролеры, как, например, труппа лилипутов, Григорас не дали доходности театру. Мне очень жаль, что комиссия слишком мало знакома об условиях работы последнего сезона. Первое, почему я чувствую себя правым в этом деле то, что мне необходимо было сдать уже по одному тому, что спектакли шли слишком слабо за неимением времени для репетиций и подготовки ролей, т.к. при нашем составе труппы невозможно было ставить спектакли 6 раз в неделю. А этим я выиграл много времени для подготовки репертуара»40.
С убытком работали не только барнаульские, но и другие западносибирские антрепризы. 'Пример того - приходно-расходная смета Омского Малого театра при антрепренере Я.С. Гальском (осень 1922 года).
61
Расход.
Аренда театра и имущества — 25 %, госналог — 4 У4%, авторские — 3%. Освещение, отопление, афиши, разрешение, прокат костюмов, прокат библиотеки, расходы мелкие, расходы непредвиденные, расходы чрезвычайные, декорации - около 25 %.
Итого 57 Шо.
Остается для уплаты всех тружеников — 42 'А%.
Следует всем труженикам по октябрьским ставкам около 1 900 ООО руб., переработок - 300 ООО руб. Итого 2 200 ООО руб.
Приход.
С 1 по 27 ноября около 3 ООО ООО руб.
Расход 57 %% - 1 732 ООО руб. Остается для тружеников - 1 267 500руб.
Следует всем труженикам за 26 дней около 1 800 ООО руб., уплачено - 1 267 500 руб. Недополучено жалования — 532 500 руб. (около 30 %)"'.
По барнаульским антрепризам подробных смет не сохранилось, однако архивные документы содержат следующую информацию по долгам антрепризы А.Н. Ванина: электростанции -1271 руб. золотом, налоговому управлению - 16 021 руб. денежными знаками 1923 года, коммунальному отделу за аренду земельного участка летнего сада - 358 руб. золотом42.
Ввиду убыточности антрепренерских трупп возникает вопрос об отношении властных структур к антрепризе. В целом, государство смотрело на эту форму организации театрального дела, как на временное явление. Не случайно в Омске и Томске губполитпросвета не стали сдавать центральные театры в аренду, а организовали труппы губполитпросвета. Вследствие того, что антреприза являлась частным предприятием, большую роль государственные органы отводили проверке ее работы. По небольшому числу сохранившихся документов можно уловить, какого рода нарушения государственные органы находили в деятельности антрепренеров. Н.П. Градскому были предъявлены следующие обвинения: позднее заключение коллективного договора с актерами и техническим персоналом, незасвидетельст
62
вование договора в нотариате, широкое материальное обеспечение художественного персонала, выплаты техническому персоналу за работу, которую не следует оплачивать. При этом ревизионная комиссия, обследуя театр, не приняла во внимание ряд весьма важных обстоятельств, при которых работала антреприза. Так, позднее заключение коллективного договора было следствием тяжелого финансового положения антрепризы. Ставки оплаты труда, предъявленные союзом Рабис, оказались выше ставок некоторых актеров труппы и технического персонала, что привело к невозможности реально выплачивать должную зарплату и, следовательно, заключить договор, гарантирующий эту зарплату. Что касается высоких денежных выплат работникам, то, как выяснилось позднее, ревизионная комиссия не учла сверхурочной работы артистов и рабочих43.
Вместе с тем часто местные органы власти в значительной степени поддерживали управляющих театров. Например, в Омске экспертная комиссия губернского отдела народного образования, определявшая процент налога со зрелищных предприятий, на одном из своих заседаний в октябре 1922 года рассматривала заявление арендатора Малого театра Я.С. Гальского об установлении процентного отчисления за каждую пьесу репертуара. (Поскольку труппа Гальского являлась опереточной, все ее спектакли должны были облагаться налогом в 50%). В результате из 48 пьес репертуара театра 39 были отнесены к жанру оперы, что, соответственно, понизило налог с 50% до 5%, хотя на самом деле репертуар Малого театра почти не содержал
44
опер .
Иного характера была помощь Алтайского губполитпросвета Барнаульскому Гостеатру. Поскольку в антрепризу сдавался единственный театр губернского центра, барнаульские антрепренеры получали определенную сумму на усиление оборотного капитала. В частности, А.Н. Ванин получил сумму в размере 500 ООО руб. денежными знаками 1922 года45. Алтайский губполитпросвет всегда производил ремонт зимнего и летнего театральных помещений. Наконец, несмотря на многочисленные ревизии театра, Алтайский губисполком в конечном счете признавал, что дефицит театра не является следствием бесхозяйствен
63
ного ведения дела антрепренером, поэтому долги бывшего управляющего театром перекладывались на губполитпросвет46. Таким образом, помощь губполитпросвета и в то же время его контроль за деятельностью антрепренеров свидетельствуют, с одной стороны, о сходстве антреприз периода нэпа с дореволюционными антрепризами, а с другой - с театрами, содержавшимися на средства губполитпросветов.
В июле 1923 года вышел циркуляр Главполитпросвета «О контроле над частными художественными предприятиями», разъясняющий губернским и областным политпросветам основные моменты сдачи театров в аренду. В циркуляре обращалось внимание на то, что работа частных художественных предприятий должна протекать под контролем Наркомпроса и его местных органов. Отмечалось, что в договорах между частными лицами и местными политпросветами должны, регламентироваться не только моменты коммерческих взаимоотношений, но и вопросы художественной работы47. Однако указанный циркуляр не сыграл какой-либо определяющей роли во взаимоотношениях западносибирских губполитпросветов с антрепренерами, поскольку права и обязанности обеих сторон четко оговаривались в договорах еще до выхода названного циркуляра. Кроме того, зимой 1923/24 гг. в Западной Сибири работала лишь одна антреприза - это антреприза Л.Н. Баского в Барнаульском Гостеатре. С лета 1924 года Алтайский губполитпросвет прекратил сдачу театра частным лицам.
В завершение анализа условий работы антреприз следует отметить, что все западносибирские антрепренеры являлись актерами. Омский антрепренер И.А. Комиссаржевский играл в сезоне 1921/22 гг. во Втором Советском театре, Я.С. Гальский был до сдачи Малого театра в аренду актером этого же театра. Артистами были все барнаульские антрепренеры, самым ярким и талантливым из которых был Л.Н. Баской, имевший известность во всей Западной Сибири. Даже те антрепренеры, которые владели административным опытом, в частности, В.В. Васин, работавший до организации антрепризы администратором Второго Советского театра в Омске, и М.К. Вулконский, заведовавший Барнаульской агиттруппой, - играли на сцене. Думается, что
64
данное обстоятельство было вызвано, с одной стороны, традициями дореволюционных антреприз. (До революции, как правило, труппа набиралась актером, желавшим себя попробовать в роли режиссера и администратора). С другой стороны, государство не рисковало допустить в театральное искусство людей, далеких от него, понимая, что такой шаг может привести к упадку театральной культуры.
Помимо антрепризы в годы нэпа получили распространение актерские товарищества. Из периодических изданий 1920-х гг., освещающих театральную жизнь, можно установить, что актерские товарищества представляли собой артели, поровну делившие прибыль, а также товарищества на марках. Установить, насколько распространены были товарищества в Сибири, весьма трудно из-за недостатка документальных материалов. Автору не удалось найти сведений о размере паев, внесенных артистами, и доходах последних. Однако несмотря на ограниченные документальные сведения, некоторые умозаключения все же можно сделать. Так, в печати подобные товарищества иногда называли антрепризами. Газета «Красное знамя» в начале 1923 года отмечала, что на сцене Томского Большого театра (Гостеатра) антрепренерствует «Коллектив правительственных учреждений»48. При этом под антрепренерством понималась всего-навсего работа на арендованной сцене. В случае неуплаты арендной платы губполитпросвет запрещал таким труппам выступать на сцене. По этой причине Томский губполитпросвет в мае 1922 года предложил коменданту театра музыкальной комедии не впускать в помещение театра как отдельных актеров, так и всю труппу союза Всеиспрос49.
Товарищество актеров работало в Барнауле в Театре-саду «Молодняк» летом 1923 года. Эта была Труппа драматических артистов, режиссером в которой был С. Чаргонин. Однако с августа 1923 года в местной газете перестали встречаться сведения об этом коллективе.
Случалось, что антрепризы, потерпевшие убытки, преобразовывались в товарищества. Такая ситуация произошла в Омском Малом театре при антрепренере Гальском. Дирекция театра, понеся по предприятию убыток, не заплатив рабочим,
65
служащим и артистам театра около 1 100 ООО руб. денежными знаками 1922 года, вынуждена была передать дело коллективу, который начал работать на товарищеских началах50.
Однако несмотря на возрождение в начале 1920-х гг. антреприз и товариществ, в Сибири в рассматриваемый период самой распространенной формой организации театральных предприятий все же являлось предприятие местного отдела народного образования, или отдела местного хозяйства, действующее на принципах хозрасчета. Такими театрами были Гостеатр (в разное время - Большой Народный театр, Первый Советский театр) в Омске, Гостеатр в Томске, Сибгостеатр в Новониколаевске, а также Гостеатр в Барнауле после прекращения работы антреприз. Местные государственные органы, руководившие работой этих театров, планировали сметы на предстоящие сезоны. Во всех театрах имелся постоянный административно-технический штат. Его численность обычно составляла от одного до нескольких десятков человек в зависимости от статуса театра и от сезона. Как правило, летом артистические труппы работали в летном здании, располагавшемся в городском саду. В связи с работой сада число сотрудников в летнем сезоне увеличивалось. Штатными были должности заведующего театром, бухгалтера, суфлера, костюмера, рабочих сцены, уборщиц. Что касается артистической труппы, то ее комплектованием занимался отдел народного образования через московский Посредрабис (посредническое бюро профсоюза работников искусств) или ПХАО (подотдел художественно-агентурных операций). Несмотря на то, что театры были государственными предприятиями, труппа набиралась на сезон подобно тому, как обстояла ситуация с антрепризой. Между тем, в отличие от упоминаемых ранее товариществ труппы, набранные отделами народного образования, не платили за аренду театра.
Иногда труппа, набранная политпросветом или управлением театрами, отработав положенное время, продолжала работу в театре, но уже на товарищеских началах. Так произошло в Томске в конце сезона 1923/24 гг. с труппой под управлением М.К. Вулконского5'.
66
Безусловно, государству стоило огромных усилий формировать артистические труппы за счет своих средств. В Омске накануне сезона 1923/24 гг. художественный комбинат заявил, что ввиду отсутствия средств Гостеатр решено сдать частной антрепризе или трудовому коллективу. Однако несмотря на все принятые меры, найти антрепренеров не удалось, и театр оказался перед угрозой закрытия на весь сезон. В качестве выхода из сложившейся ситуации предполагалось открыть в здании театра кино. Лишь только в сентябре после настойчивых просьб художественного комбината губисполком выдал кратковременную ссуду в размере 2000 руб. на формирование труппы. Поскольку сборы труппы были низкими, с декабря всем актерам было предложено перейти на работу на коллективных началах. Арендная плата за помещение составила для коллектива 40% со сбора52. Положение, когда актеры получали процент от сбора, а не гарантированную зарплату, характерно также для трупп, работавших в Барнауле, Бийске. Помимо актеров, на коллективных началах могли работать билетеры и гардеробщики. Остальной персонал театра работал на гарантированной зарплате. Процентные отчисления за аренду театра не были неизменными. Так, на сезон 1924/25 гг. мыслились отчисления коллектива Омскому управлению театрами в размере 50%, что было на 10% выше, чем в предыдущем сезоне53.
Указанную форму организации театрального производства можно посчитать промежуточной между товариществами, организуемыми самими актерами, и театрами, содержащими актерскую труппу на гарантии. Перевод актеров на гарантированную оплату труда начался в Сибири с осени 1926 года. Первоначально труппа могла частично переводиться на гарантию. Так складывалось положение в Барнауле в 1926/27 гг., когда оркестр и технический персонал был на полной гарантии, а актеры - на гарантии в 75%54.
Характеризуя деятельность театров, нельзя не затронуть такой вопрос, как укомплектование административного штата. Но проанализировать эту проблему оказалось сложно ввиду недостатка архивных материалов. Лишь по поводу Сибгостеатра имеются сведения, что и первый управляющий Ю.М. Юровец
67
кий, и последующий директор театра М.В. Крамер были в то же время дирижерами. Можно сделать предположения, что с середины 1920-х гг. в большинстве случаев кандидатура на должность директора театра выдвигалась союзом Рабис. В частности, сведения такого рода имеются по Барнаульскому Гостеатру55.
Возвращаясь к анализу деятельности театров в условиях хозрасчета, следует охарактеризовать работу самого крупного театра региона: Сибгостеатра. Как уже отмечалось, переехав в Новониколаевск, опера стала работать в Рабочем Дворце. Для руководства оперой губоно назначило управляющего театром. Как отделение Рабочего Дворца, опера должна была действовать на началах самоокупаемости, причем на организационный период были испрошены финансовые средства у губисполкома56. На формирование труппы, декорации и костюмы учреждались ассигнования в размере 9 ООО руб., на хозяйственные расходы -13 931 руб. Вся расходная сумма исчислялась в 65 731 руб.57
По окончании первого сезона работы театра в Новониколаевске ввиду недостатка финансовых средств произошли организационные сокращения: административно-технический штат был уменьшен на 34 человека, художественный - на 14 человек58. Однако несмотря на это, Сибгосопера оставалась самым большим сибирским театром.
В августе 1924 года Сибревком утвердил и зарегистрировал устав Сибгостеатра59. В распоряжение Сибгостеатра поступило имущество Новониколаевского Рабочего Дворца. Таким образом, Сибгостеатр, являясь формально новым театром, фактически был преемником Сибгосоперы. Работа Сибгостеатра, как и прежде, производилась на началах хозрасчета. Для управления театром Сибоно назначало сроком на год правление из трех лиц. В правление входили представители Сибревкома, Сибоно, губисполкома. Председателем правления становился представитель от Сибревкома60. С 1926 года председателем правления назначался представитель от краевого отдела народного образования. Правление было обязано представлять краткие ежемесячные отчеты по театру в Сибоно. Последний утверждал смету театра. В обязанности правления входили такие административные вопросы, как устройство кассы, дело
68
производство, прием и увольнение артистов, покупка и продажа имущества, наем помещения, страхование имущества театра, открытие сценических постановок, студий, мастерских. Организация сценических постановок, открытие студий, мастерских, а также приобретение и аренда строений могли происходить лишь с ведома Сибоно61.
Таким образом, в отличие от других западносибирских театров, Сибгостеатром руководил большой административный аппарат. Причину этого можно увидеть в отсутствии в Новониколаевске специальной структуры в местном государственном аппарате для управления театрами, подобного театроуправлени-ям, действовавшим в других городах. Не случайно в правление Сибгостеатра входили представители краевых и губернских органов власти.
Интересно, что Сибгостеатр оказался единственным из сибирских театров, заслуживших внимание со стороны Наркомпроса. Свидетельство того - сохранившиеся письма А.В. Луначарского (прил. 1). В них нарком просвещения ходатайствовал о помощи Сибгостеатру в подборе штата, комплектовании имущества.
Сибгостеатр имел постоянную финансовую поддержку со стороны руководивших им местных государственных органов. В августе 1924 года (накануне третьего сезона работы) Новониколаевский губисполком не только списал старые долги театра по местным сборам, налогам и всем видам коммунальных услуг, но и выразил согласие на полное освобождение оперы от местных налогов и сборов, а также на безвозмездное предоставление всех видов коммунальных услуг на предстоящий сезон62. Накануне того же сезона театр получил дотацию в сумме 49 100 руб. Из этой суммы от Сибревкома было получено 40 500 руб., от гу-бисполкома - 2 295 руб., от Сибоно - 3 810 руб.63 Таким образом, основная сумма финансовых поступлений исходила от высшего сибирского государственного органа, поднявшего ранее вопрос о показательном театре. Сибгостеатр получал дотации и в дальнейшем. Согласно архивным документам, в сезоне 1926/27 гг. театр получил 90 299 руб., с 1 апреля 1927 по 1 октября 1928 года - 140 500 руб.64 Часть дотации выдавалась пе
69
ред началом сезона на специальные цели. Накануне сезона 1926/27 гг. крайисполкомом была отпущена Сибгостеатру дотация в сумме 76 700 руб., из них на погашение старых долгов -10 ООО руб., на ремонт театра - 15 ООО руб., остальная сумма -на организационные и подготовительные мероприятия по новому зимнему хезону65. Также со стороны исполкома продолжалось бесплатное предоставление театру ряда коммунальных услуг: электроэнергии, воды, телефона. Что касалось заработной платы актеров, социального страхования, различных хозяйственных расходов, то эти статьи покрывались собственными доходами театра66. Таким образом, реализация идеи создания показательного театра краевого уровня требовала от сибирских властей огромных финансовых затрат.
В этой связи важно сравнить условия работы Сибгостеатра и других западносибирских театров. Финансовые сметы театров при отделах народного образования, представленные в местных архивах, датируются не ранее 1926 года. Кроме того, сохранилась сводка о финансовом состоянии всех театров Сибирского края67. Согласно последнему документу, в сезоне 1926/27 гг. Барнаульский Гортеатр получил пособия из городского бюджета в сумме 6 ООО руб., окружного бюджета - 2 500 руб., от отдела народного образования за счет прибыли от кино - 8 000 руб., Бийский Гортеатр получил дотацию из городского бюджета в 40 876 руб. 45 коп. Томский Гортеатр получил безвозвратную ссуду в сумме 19 500 руб. Кроме того, коммунальный отдел произвел для театроуправления ремонтные работы на 21 271 руб. 19 коп. На 1927/28 гг. Томскому Гортеатру было выделено из резервного фонда городского бюджета 44 000 руб., из раздела художественного отдела городского бюджета - 20 000 руб., из окружного резервного фонда - 8 000 руб. Омский Гортеатр в сезоне 1926/27 гг., согласно официальной сводке, финансировался за счет своих доходов и никаких дотаций не получал. При этом театр был должен кино и цирку сумму в размере 9 160 руб. 39 коп., а смета театра была составлена с дефицитом в сумме 10 105 руб. Однако нельзя сказать, что государственные органы не оказывали Омскому Гортеатру материальную помощь. Согласно материалам II Омской окружной конференции работни
70
ков искусств, на ремонт здания театра накануне сезона 1926/27 гг. было потрачено около 40 ООО руб.68 Таким образом, все западносибирские театры в большей или меньшей степени финансировались государством. Это могла быть заимообразная или безвозмездная ссуда, дотация на ремонт или на организацию художественной работы.
По каким причинам театры не могли существовать на полном хозрасчете и почему возникали долги театров? Частично этот вопрос затрагивался, когда анализировалась деятельность антреприз. Уже было сказано, что наряду с объективными факторами: отчисления в различные фонды, высокие коммунальные платежи, неустойчивая финансовая ситуация в стране - имелись и субъективные: не всегда умелое хозяйствование антрепренеров. Однако в случае работы театров при отделах народного образования антрепренеров уже не было, а дефицит театров имелся. И главная причина этого дефицита состояла в том, что театр изначально является убыточным предприятием. Не случайно при планировании бюджета местные государственные структуры заранее закладывала в сметы дефицит театров. Анализ смет показывает статьи доходов и расходов театров. В различных театрах ситуация была примерно одинаковой. Основная часть денег шла на зарплату служащим театра, следующей статьей расходов было социальное страхование, а затем коммунальные платежи.
Причины убыточности театров анализировались как администрацией театров, так местными органами, руководившими театрами. Пример того - «Докладная записка о балансе Сибго-стеатра в сезоне 1923/24 гг.», приведенная ниже.
Докладная записка о балансе Сибгостеатра в сезоне 1923/24 гг.
Непродуманное заключение договоров с солистами: очень высокие ставками актеров и невыгодная норма числа месячных выступлений для Рабочего Дворца. Вследствие последнего обстоятельства дополнительная работа оплачивалась по двойному тарифу.
Обязательство театра предоставить актерам бесплатные коммунальные услуги в местах проживания.
71
Обязательство театра предоставить каждому актеру бенефис с выплатой премии (около 35% валового сбора спектакля).
Неудачный договор с оркестром, хором и техническим персоналом, по которому утверждался ряд бенефисов с передачей целиком валового сбора от спектакля.
Тактика союза Рабис, поощряющая переработки артистов.
Неудачный подбор солистов: малорепертуарных, без достаточного стажа, вследствие чего имело место медленное движение репертуара.
Недостаточная квалифицированность оркестра и хора, вследствие чего длительная подготовительная работа.
Слишком раннее, за месяц до начала репетиций, зачисление на службу персонала, ввиду чего возникла необходимость выплачивать зарплату.
Необходимость содержания за счет оперы городской библиотеки.
Предоставление ряда никем не оплаченных спектаклей.
Отсутствие в театре собственной нотной библиотеки, вследствие чего выплаты Омскому губоно за пользование нотным материалом.
Очень высокий тариф по социальному страхованию.
Отсутствие оборотных средств, ввиду чего невозможность сделать массовую заготовку угля, дров, текстиля, декоративных материалов и пр.
Высокие тарифы на электроэнергию
Обязательство (по договорам) отправлять труппу по окончании сезона по местам.
Закрытие театра на дни январского траура.
Бесплатное предоставление театра под заседания, весь расход по которым ложился на бюджет оперы.
Дорогая по сравнению с другими городами Сибири реклама.
Необходимость уплаты местного 5% налога с валового сбора.
72
Позднее открытие сезона, совпавшее с периодом осенней непогоды, во время которой шли старые постановки, мало привлекающие публику.69
Как и в Новониколаевске (Новосибирске), в других западносибирских городах администрация театров при анализе финансового положения в первую очередь отмечала невыгодные договоры между отделом народного образования и актерскими труппами. Процент выплат артистам по договору исчислялся часто из условий полностью заполненного зала. В действительности загрузка театра могла быть незначительной. Так, при выступлениях Украинской труппы в Барнауле осенью 1925 года средняя загрузка театров составляла 30%, самый большой сбор со спектакля - 436 руб., самый малый - 45 руб. 56 коп. В результате сумма убытка Украинской труппы за четыре месяца составила 3 297 руб. 57 коп., а гастролировавшей вслед за ней самар-
70
ской труппы - 11 483 руб. 47 коп. за два месяца и десять дней .
Весьма актуальной на протяжении всего периода нэпа была уже озвученная ранее проблема высоких коммунальных платежей. Согласно анализу экономического положения театров, проводимому рабоче-крестьянской инспекцией в сезонах 1923/24, лета 1924 и первой половине 1924/25 гг. в наиболее крупных центрах страны, хозяйственные расходы были на втором месте в общем списке расходов и составляли 22,5% для драматических театров и 19,3% для оперных. Для сравнения отметим, что по тому же обследованию, зарплата составляла 56,4% расходов для драматических и 57,5% для оперных театров, а третья статья расходов - постановочные расходы - составляла около 3,5%71.
Большие расходы на хозяйственные нужды определялись отсутствием у театров оборотных средств, а также статусом театральных предприятий, т.е. обычно театры оплачивали коммунальные услуги по ставкам заведений предпринимательского типа. Так, при определении тарифов на воду и электроэнергию в Томске в 1927/28 гг. театры и кино попали в одну категорию с кооперативными и торговыми предприятиями. Это определило расценки коммунальных услуг: 1 руб. за воду и 60 коп. за элек
73
троэнергию, в то время как самый низкий тариф составлял 25 коп. за воду и 20 коп. за электроэнергию72.
Отдельного рассмотрения требует такое явление, как пропуск зрителей в театр без билета. (Речь идет о безбилетниках, а не о бесплатном посещении театра льготными категориями граждан). В местных архивах сохранились документы, освещающие эту ситуацию. В качестве примера приведем один из них. Заявление коллектива гардеробщиков и билетеров Омского Гостеатра о бесплатных посетителях
3/IX-23 г. В Художественный Комбинат от
коллектива гардеробщиков и билетеров заявление.
Настоящим коллектив доводит до вашего сведения, что ежедневно Администрация Гостеатра пропускает десяток бесплатной публики, которые еще даром ходят в театр, а также они не желают раздеться за плату и раздеваются в конторе театра бесплатно, мы считаем неправильным тем, что в конторе театра только должна раздеваться администрация, а не знакомые администрации, для чего имеются специальные вешалки. Также Заведующий] театром дает записки, чтобы публику мы не раздевали73.
Вопрос о безбилетном пропуске на спектакли неоднократно поднимался местными государственными органами. На заседании президиума Томского горсовета в марте 1928 года было даже вынесено постановление, согласно которому предусматривалось взыскание по отношению к контролерам вплоть до увольнения за обнаружение в зале безбилетных зрителей74. Между тем ввиду высоких цен на спектакли в зрительных залах всегда продолжал находиться определенный процент лиц, не покупавших билетов.
В то время как разворачивалась «борьба» с бесплатным посещением спектаклей, существовали административные должности, пользующиеся правом получения бесплатных бронированных мест. К ним относились работники губисполкома, губкома РКП(б) и РКСМ, губернского отдела народного образо
74
вания, губернского профсовета, начальник губернской милиции, театральный врач, брандмейстер и другие. В общей сложности бронировалось от 30 до 40 мест. Также сохранялась необходимость предоставления определенного процента бесплатных билетов для красноармейцев, рабочих, учащихся. Например, Сибгосопера в сезоне 1923/24 гг. провела 10 бесплатных спектаклей и концертов. Кроме того, на каждый спектакль отпускалось 30 бесплатных билетов комсомольцам, слушателям партшколы и учащимся трудовой школы. Общее число льготных и бесплатных посещений театра в том сезоне составило 30%75. Подобным образом складывалась ситуация и в других городах. Вместе с тем ни администрация театров, ни местные власти не называли данное явление в качестве причины убыточности театральных предприятий. Причина этого очевидна. Поднять вопрос о бесплатном посещении спектаклей означало не согласиться с идеей культурной революции, провозглашаемой советской властью.
Одной из наиболее болезненных проблем накануне каждого сезона был вопрос о старых долгах, не уплаченных театрам какими-либо лицами или учреждениями. Часть долгов такого рода возникала из-за неумелого хозяйствования и неумелого ведения делопроизводства. Так, в сезоне 1925/26 гг. в Барнаульском Гортеатре из суммы 7 193 руб. безнадежным долгом было признано 4 143 руб. Некоторая часть денег числилась за артистами, ранее работавшими в театре. Минимальная сумма актерского долга составила 10 руб., максимальная - 75 руб. Как сообщалось в ревизионном акте рабоче-крестьянской инспекции, местонахождение таких должников было неизвестно. Крупная сумма долга числилась за умершим заведующим театром -771 руб. Кроме того, было возбуждено уголовное дело против одного из заведующих театром на сумму 532 руб. и против заведующего костюмерной за недостачу костюмов на 502 руб.76 (Хотя трудно определить, насколько эти лица в действительности были виновны, все же можно заключить, что театр потерпел финансовые убытки).
С другой стороны, театры сами иногда оказывались в положении потерпевшего из-за неуплаты арендной платы за поль
75
зование их помещениями. Зачастую должниками театров были государственные и партийные органы: губисполком, губком и горрайком ВКП(б), арендовавшие сцену для проведения каких-либо мероприятий. Данное явление также приводило к дефициту театров.
Местные государственные органы периодически погашали задолженности театров перед их кредиторами. Что касается Сибгостеатра, то в 1925-1927 гг. его долги частично погашались за счет дотаций крайисполкома. В некоторой мере дирекции театра удавалось достичь соглашения о списании долгов при условии частичной их оплаты. Накануне сезона 1926/27 гт. старые долги были уменьшены на 34 642 руб., или на 74%, от первоначальной суммы долга. Однако проблема заключалась в том, что с началом нового сезона задолженность вновь начинала увеличиваться. Так, уже через месяц после начада сезона 1926/27 гг. Сибгостеатр имел долги перед Сибкрайиздатом, Сибоно, кассой страхования, газетой «Советская Сибирь», а также за коммунальные услуги и ремонт в общей сложности на сумму 13 683
руб.77
Финансовое положение театров во многом ухудшилось по причине введенного в июне 1922 года на территории России налога с публичных зрелищ и увеселений. Как отмечалось в декрете ВЦИК и СНК, налог вводился «для увеличения доходов от местных налогов и сборов, предназначенных для покрытия расходов по удовлетворению потребностей, относимых на местные средства»78. Специфика налога заключалась в том, что он взимался с посетителей зрелищ и уплачивался одновременно с входной платой. В результате произошло повышение стоимости билетов. Однако несмотря на то, что налог платил посетитель, театры оставались в проигрыше, поскольку увеличение цены на билеты ограничивало приток зрителей на спектакли.
При введении налога СНК учитывал зрительское восприятие различных театральных жанров. Все зрелища были разделены на шесть категорий, в соответствии с которыми устанавливался размер налога (от 5% до 100%). Ряд мероприятий не подлежал налогообложению. Среди таковых были зрелища, устраиваемые в школах, казармах, больницах, приютах и тюрьмах; от
76
дельные зрелища, имеющие агитационно-пропагандистское, политико-просветительное и художественно-показательное значение отдельные зрелища, устраиваемые самодеятельными художественно-просветительными организациями и имеющие опытно-показательный или отчетный характер; закрытые вечера, устраиваемые фабрично-заводскими организациями и профессиональными союзами для своих членов. Таким образом, профессиональные театры могли освобождаться от уплаты налога в том случае, если бы местные власти классифицировали их спектакли как зрелища, имеющие художественно-показательное значение. Другим спорным пунктом в «Декрете о введении налога» было уточнение о комической опере. В результате ряд произведений, хоть и с натяжкой, можно было отнести к двум категориям: комической опере и оперетте. Оба этих момента могли использоваться как для снижения, так и наоборот, для повышения налогов.
Для отнесения местных художественных публичных зрелищ к соответствующей категории и для освобождения в отдельных случаях от налогов при отделах народного образования учреждались постоянные экспертные комиссии. В их состав входили представители от политпросвета, от административного отделения при отделе народного образования и местного отдела Всерабиса. Местным экспертным комиссиям предоставлялось право пересмотра установленных налоговых норм в зависимости от художественного уровня и уменьшения сборов79.
Как же стала складываться ситуация в Сибири? Менее чем через год после выхода постановления о налогах, в апреле 1923 года, в губернские отделы народного образования был разослан циркуляр Наркомпроса. В нем отмечалось, что на местах имеются нарушения при взимании налога, в частности, превышение максимальных ставок, указанных в декрете, механическое определение максимальных ставок безотносительно к финансовым возможностям того или иного предприятия, введение противозаконных и замаскированных налогов. В связи с этим Нарком-прос вменял в обязанность всем отделам народного образования принимать самое активное участие в классификации художественных предприятий, в установлении налоговых ставок для
77
них . Об этой же проблеме говорилось в письме, направленном сибирским губисполкомам председателем Сибревкома и заведующим Сибоно: «на местах Сибири обычно проводится принцип максимального обложения публичных зрелищ и увеселений... независимо от идейного содержания устраиваемых зрелищ и их художественно-просветительного значения для местной жизни. Такой принцип, отвечая интересам местного бюджета, ведет в то же время к тому, что зрелища чисто увеселительного характера развиваются за счет идейных и художественных, не могущих выдерживать бремени налогов»81. Поэтому губисполкомам предлагалось проводить максимальное обложение лишь в отношении зрелищ, имеющих чисто увеселительный характер, и понижать налоги для зрелищ идейного и художественного значения, а также зрелищ благотворительных, согласовывая при этом свои постановления с представлениями местных
82
экспертных комиссии .
Недостаточная определенность государственных органов в вопросе налогообложения привела к противоречиям между коммунальными отделами и экспертными комиссиями. Коммунальные отделы видели в налоге со зрелищ возможность поправить положение в местном бюджете. В то же время экспертные комиссии учитывали необходимость осторожного отношения к взиманию налога, понимая, как тяжело он сказывается на существовании театров. В связи с этим заслуживает внимания положение, сложившееся в Омске. О налогообложении экспертной комиссией спектаклей антрепризы Я.С. Гальского уже говорилось ранее. Заведующий Омской экспертной комиссией в заявлении в губоно отмечал, что «налог на зрелище - это нож в руках хирурга, требующий умелого и осторожного с ним обращения»83. В связи с этим Омская экспертная комиссия облагала практически все театральные зрелища в минимальном размере. Показательно, что даже на спектакли Украинской труппы налог на весь летний сезон 1923 года был определен в размере 3%. Это мотивировалось тем, что труппа работала на коллективных началах и выплачивала губполитпросвету в качестве аренды 40% с валового сбора. Та же экспертная комиссия освободила от налога спектакли гастролировавшей Сибгосоперы, принимая во
78
внимание малое количество оперных постановок, недолгий срок пребывания театра в Омске (1 месяц), а также указав на художественно-показательное значение театра84.
Разумеется, что подобные действия экспертной комиссии не могли устраивать коммунальный отдел. Еще осенью 1922 года на заседании Омского губернского коммунального отдела рассматривался доклад заведующего налоговым отделением, в котором отмечалось, что экспертная комиссия незаконно освободила от уплаты налога постановки местного Гостеатра, без достаточных оснований уменьшила сумму налога на спектакли-кабаре артистов театра, на ряд зрелищ Малого театра85. В результате было вынесено постановление о признании постановлений экспертной комиссии недействительными. Тем не менее, несмотря на вынесенное решение, экспертная комиссия продолжала в дальнейшем понижать налоги. Интересно, что в местных архивах автор не обнаружил сведений о подобной работе других западносибирских экспертных комиссий. Вполне возможно, что в данном случае вновь проявлялись театральные традиции Омска.
Инициатива по снижению налогов принадлежала не только экспертным комиссиям. Часто сами актерские труппы обращались в экспертную комиссию о снижении налогов. Так, правлением Труппы комической оперы, работавшей на коллективных началах в Малом театре в Омске в 1922/23 гг. (бывшая антреприза Я.С. Гальского), в заявлении отмечалось, что повышение налогов приведет к краху предприятия, в результате безработными останутся 75 человек. В связи с этим правление труппы просило понизить ставки налогов оперетты на 5%86. Сохранилось большое количество заявлений в экспертные комиссии по снижению налогов на спектакли и концерты в других западносибирских городах: Томске, Барнауле. Как правило, эти заявления не удовлетворялись.
Помимо налога, введенного Наркомпросом, в некоторых местах взимался дополнительный налог с валового сбора зрелищных предприятий. В Новосибирске и Омске он составлял 5%. В Томске такой налог был введен губисполкомом в сентябре 1921 года и составлял 10% со спектаклей, 15% с концертов.
79
Что касается Барнаула и Бийска, то каких-либо сведений по этому поводу не удалось обнаружить. Также театры должны были делать отчисления в фонд Красного креста и платить авторский гонорар. Последний составлял 1% с валового сбора. Единственным театром, освобожденным от уплаты гонорара, был Сибгостетр87.
Анализируя деятельность театров, работавших на основе хозрасчета, необходимо указать источники их дохода, тем более что прибыль планировалась дирекцией театра наряду с расходами. Основными статьями дохода были сбор со спектаклей, аренда буфета и вешалки, предоставление костюмов на прокат, доходы от гастролеров. Составленные администрацией театра сметы утверждалась отделами народного образования. При этом последние могли вносить свои поправки или предложения. Пример того - проект сметы доходов Сибгостеатра на зимний сезон 1926/27 гг. из «Заключения Ревизионной комиссии о финансовом состоянии Сибгостеатра» (табл. 1).
Ввиду того, что несмотря на источники дохода, театр все же оказывался убыточным предприятием, в ряде городов периодически возникал план поправить финансовое положение театральных учреждений за счет открытия в них кино. Такая идея высказывалась в марте 1927 года правлением Сибгостеатра. Однако данное предложение не всеми было принято с оптимизмом. Как отмечал председатель ревизионной комиссии Сибгостеатра, «сомневаюсь, чтобы при наличии достаточного количества кино в городе можно было рассчитывать на особую доходность этой статьи при временном ее характере» . Более того, ревизионной комиссией были просчитаны возможные убытки от работы кино вследствие повреждения специального оборудования театра89.
Проблема поиска средств для функционирования театров была актуальной и для других городов. Для решения этой задачи в Томске в сезоне 1925/26 гг. театроуправлению был передан в эксплуатацию клуб для покрытия убытков по театру. В результате по смете была сбалансирована прибыль в 1 420 руб. вместо убытка в 42 814 руб.90 В Омске рассматривалась возможность открытия в помещении театра кинематографа. Однако как и в Новосибирске, от реализации этой идеи отдел народного образования отказался. Несмотря на попытки выхода из эконо
80
мического кризиса, финансовое положение западносибирских театров в 1925-1927 гг. оставалось критическим, что иллюстрируют следующие цифры. В Томске в 1924/25 гг. опереточный коллектив имел сборы от 30 руб. до 600 руб.91 В Омском Горте-атре в октябре-ноябре 1926 года ежедневный валовой сбор со спектакля выражался в 200-261 руб., в то же время ежедневные расходы в среднем составляли 521 руб.92
Часто государственные органы необдуманно подходили к проблемам театров. В ноябре 1926 года, на объединенном заседании правления, ревизионной комиссии и художественного совета Сибгостеатра, ставился вопрос о сокращении художественного штата театра93. Невозможность проведения этого мероприятия объяснил в письме председателю правления директор театра М.В. Крамер, заметив, что ввиду климатических условий артисты серьезно болеют. Поэтому в случае сокращения труппы была велика вероятность замены или даже срыва спектаклей94.
Таблица 1
Доходная смета Сибгостеатра на 1926/27 гг.
из «Заключения Ревизионной комиссии о финансовом состоянии Сибгостеатра»
95
Предмет дохода По проекту (в рублях)
Сибоно Дирекции Сибгостеатра Ревизионной комиссии
Выручка билетной кассы 93 750 83 750 83 750
Аренда буфета и вешалки 5 000 750 1 050
Доход от реклам, либретто, сдачи на прокат костюмов 5 000 1 063 1 063
Доход от концертов и от сдачи помещений в свободные дни 3 000 250 3 000
Удержания за дни болезни персонала с переводом на страхкассу 3 300 - -
Доход от гастролеров 4 500 _ _
Вешалка - 5 375 5 375
Доход от радиостанции _ 2 000
Эксплуатация зимнего театра в летнее время - - 2 000
Эксплуатация летнего театра и сада «Альгамбра» - - 2 745
81
Вопрос о сокращении числа театральных работников поднимался и в других городах региона. Между тем такое сокращение не касалось художественного штата. Так, в Омске в декабре 1926 года политпросветом было предложено провести сокращения среди билетеров и гардеробщиков. В отношении художественного персонала предполагалось лишь снизить оклады, предложив взамен бенефисы96.
Самое критическое положение в сфере театральной культуры в западносибирском регионе сложилось в Барнауле. В этом городе весной 1927 года отдел народного образования ввиду большого дефицита театра поставил вопрос о закрытии последнего. В качестве выхода из ситуации мыслилась передача театра в ведение профсоюзов с целью использования здания под рабочий клуб. Это решение не поддержали Сибирский союз Рабис и Сибоно97. Поэтому в итоге театр в Барнауле был оставлен.
Помимо сокращения штата театральных работников предлагались и другие варианты сведения дефицита театров к минимуму. К примеру, в Барнауле в январе 1927 года на заседании правления союза Рабис была высказана идея сформировать труппу из актеров-любителей и безработных, а не дорогостоящих профессионалов98.
В целом, согласно архивным документам и материалам периодики, из всех сибирских театров только в Омском Гостеатре сезоны 1927/28 и 1928/29 гг. были закончены по смете без дефицита.
В результате поиска снижения затрат на организацию театрального дела возникла идея «комбинированных сезонов». Впервые мысль о «комбинированных сезонах» была высказана еще летом 1923 года Ю.М. Юровецким на заседании коллегии Новониколаевского губоно. Предложение заключалось в обмене артистическими труппами между Новониколаевском и Иркутском. Таким образом, на протяжении сезона оба города имели
99
бы и оперный, и драматический театры .
Первую попытку «комбинированных сезонов» можно увидеть в договоре Барнаула и Томска с Самарской драматической труппой. Этот коллектив работал на сцене Барнаульского Гор
82
театра во второй половине зимнего сезона 1925/26 гг., а на сцене Томского Гортеатра во второй половине следующего зимнего сезона. В свою очередь оперная труппа, работавшая на сцене Томского театра, переехала в Самару.
Объединение, или, как его называли в тот период времени, трестирование сибирских театров, началось в сезоне 1926/27 гг. Еще в июле 1926 года дирекцией Сибгостеатра был подписан договор с Омским окроно об обмене артистическими труппами между городами. Однако ввиду недостаточной проработки финансовой стороны дела переброска трупп не состоялась100. В январе 1927 года директор Сибгостеатра в докладной записке на имя заведующего Сибполитпросветом отмечал, что формирование новой труппы специально для Новосибирска на два месяца является убыточным по причине отдаленности города от центрального театрального рынка, а также ввиду незначительной емкости театра. Для меньших финансовых затрат предлагалось объединить несколько ближайших сибирских городов101.
К концу сезона 1926/27 гг. вопрос об объединении городов был поднят в очередной раз. Весной 1927 года театральные работники отмечали, что в большинстве городов Сибири из-за неумелого подбора трупп и несогласованности городов зимний сезон проведен с большим дефицитом. Томский горсовет предлагал создать объединение, в которое вошли бы новосибирский, томский и еще один театр: омский или иркутский. Однако Иркутский горсовет посчитал объединение громоздким, предложив соединить только Томск и Иркутск и держать драму и оперетту. Лишь после дополнительных переговоров произошло объединение Томска, Новосибирска и Иркутска. В результате в Москву для набора труппы были командированы директор Сибгостеатра М.В. Крамер и заведующий художественной частью Томского управления театрами М.К. Вулконский. Согласно планам на предстоящий сезон, набиралось две труппы: оперная и драматическая Думается, неслучайно успешное объединение городов произошло при активном участии Томска. Ведущую роль в этом сыграла деятельность М.К. Вулконского, возглавлявшего театральное дело в Томске на протяжении нескольких лет.
83
No comments:
Post a Comment
Note: Only a member of this blog may post a comment.